Фронтир Миртаны

После успеха первых двух фильмов Харт снова принялся за работу, уже как режиссер и актер: он снимал тогда «Проход двухревольверного Хикса» (1914).
Но предложенные ему условия вызывают недоумение: по сведениям американских историков, Харту платили меньше, чем любому другому сотруднику студии; актер и не подозревал, что Инс всюду объявлял себя «творцом» фильмов Харта, хотя никогда не поставил ни одного кадра и его роль «супервайзера» (художественного руководителя) сводилась к незначительным указаниям. Не обращая внимания на эти тучи вскоре омрачившие отношения между друзьями, Харт совершенствовал свой стиль режиссуры и оттачивал характер исполняемого персонажа.
В «Двухревольверном Хиксе» он играл негодяя, бандита, шайка которого свирепствует в захудалом городке на Западе. Во время грабежа бандита поразила танцовщица из местного салуна, которая безо всякого принуждения отдается ему, чтобы предотвратить еще большие хищения и спасти хотя бы частично достояние общины. Характер персонажа вычерчен умело. Это человек жестокий, но не лишенный чувствительности и в этом находящий искупление. Тип «славного негодяя» у Харта приобрел живые, человеческие черты, которые в последующих фильмах стали еще более выразительными. Подобная тематика не была чем-то новым, она стала популярной еще до Харта.

Первым популяризатором приключений, связанных с годами колонизации западной части американского континента, схваток с индейцами и жизнью ковбоев, был подлинный участник этих событий полковник Уильям Ф. Коди (1846—1917), получивший впоследствии известность под псевдонимом Буфалло Билл. Полковник Коди искатель золота, разведчик войск северян в период гражданской войны, участник строительства первой железной дороги в прериях Запада решил в 1872 году рассказать о своих приключениях в воспоминаниях и со сцены. Его актерские выступления пользовались таким успехом, что в 1883 году Коди создает свою труппу. Буфалло Билл стал легендой, символом опасных, хотя и не всегда правдивых приключений.
Естественно, кино не могло пройти мимо яркой фигуры Буфалло Билла и мифа дикого Запада.
Первым экранным ковбоем был посредственный театральный актер Джильберт М. Андерсон. Один из сотрудников режиссера Эдвина С. Портера* по фильму «Большое ограбление поезда» (1903), Андерсон, в 1907 году создает свою собственную фирму «Эссеней»» и приступает к съемкам ковбойских фильмов. В период с 1908 по 1914 им было снято сто семьдесят шесть фильмов, в которых он выступал под псевдонимом Брончо Билли. В 1914 году Андерсон передал права на этот псевдоним Уильяму Харту, и первые ковбойские картины Харта как бы продолжают фильмы Андерсона, рассказывая о приключениях того же самого героя.
Но Харт совершенно иначе, чем Андерсон, относился к своему герою и его приключениям. Он решительно отказался от всякой фальши, от приукрашивания, стремясь к подлинности, к правде, которую он знал не понаслышке, не из вторых рук.

В большинстве фильмов Харт играл роль преступника, убийцы, бежавшего на дикий Запад, скрывающегося перед законами цивилизованного мира.
На диком Западе действовали свои законы: моральный кодекс переселенцев осуждал не за убийство, а за предательство, за измену. Предать белых колонистов, борющихся с краснокожими, предать одну группу другой вот самое ужасное преступление, которое можно было совершить на диком Западе. Герои Харта часто убивали, но никогда не предавали. Фильмы с участием героического ковбоя, борца за справедливость напоминали американцам недавнее прошлое их предков-трапперов и колонистов. В этом прежде всего истоки его популярности.

Ковбойские фильмы, как и их более высокая, усовершенствованная форма вестерны, отличались ясной, четкой драматургией, суровой простотой сюжета и характеров героев, напряженным острым конфликтом.
Все это позволило французскому критику Луи Деллюку сравнить вестерн с античной драмой. Тот же Деллюк считал, что Рио Джим' — это «первый образ, созданный средствами кино, первый кинотип, а его жизнь - первая истинная кинематографическая тема, ставшая классической».
После нескольких картин, с энтузиазмом встреченных публикой, для жителей соединенных Штатов от одного побережья до другого Харт стал «человеком с двумя револьверами», «человеком с ясными главами». Владельцы кинотеатров объявили его королем сборов и выражали ему свою признательность в восторженных тирадах: «Я повысил стоимость билетов на двадцать центов, но все мои прежние рекордные сборы, которыми я обязан Чаплину, перекрыты».

Работая в недавно созданной компании «Трайэнгл», Харт попытался освободиться от неизменности своего героя, снявшись в нравоучительном по сюжету фильме «Ученик» (1915).
Картина не была вестерном в полном смысле этого слова, а скорее мелодрамой.
Конечно местом действия оставалось захудалое поселение на Западе, где господствовали скука, пьянство и хозяин салуна. Вновь прибывший в городок пастор (У. Харт) Биб » неизбежно должен был вступить в конфликт с владельцем салуна. Вооруженный только библией и своей простодушной верой, пастор страдает от проделок негодяя, который в конце концов похищает его жену. Однако вскоре приводит ее обратно, внезапно осознав всю мерзость своего поведения. И пастор возносит благодарения господу, против которого на мгновение восстал.
Умело построенный сюжет и режиссура (двойные экспозиции, возвраты в прошлое, воспоминания, окруженные мерцающим ореолом) позволяют считать картину, поставленную Реджинальдом Баркером, произведением необычным в творчестве Харта. В этом фильме проявилась довольно неожиданная возвышенность мыслей у человека, которого в силу традиции зрители представляли себе идеальным ковбоем. Но обращение актера к возвышенному не должно особенно удивлять: здесь нашла свое выражение его особая чувствительность, сентиментальность.
Сюжет фильма «Адская петля» (1916) повторял исходную ситуацию «Ученика», только Харт играл здесь не пастора, а бандита.
Новый пастор, избравший религиозную карьеру по желанию властной матери, абсолютно не верит в бога и интересуется только красивыми женщинами. Он прибывает в Адскую петлю, городок, где царит беззаконие, в сопровождении сестры, которая надеется, что тяжелые жизненные испытания сделают его настоящим человеком. Оба они по прибытии оказываются перед насмехающейся и недружелюбно настроенной толпой, возбуждаемой Силком Миллером, содержателем салуна. Он нанимает Блейза Треси (У. Харт), самого отчаянного бандита в округе, чтобы изгнать пастора. Но, пораженный красотой и искренностью сестры пастора, Треси ничего не делает для усиления беспорядков. А когда толпа, предводительствуемая проституткой Долли, срывает богослужение, Треси, не колеблясь, выступает против нарушителей закона. Миллер все же не оставляет своих черных замыслов: наученная им Долли обольщает пастора, и тот напивается, поняв, что он обесчещен. Треси приводит пастора домой и мчится в соседний город за врачом. А в его отсутствие недостойный пастор сам ведет ковбоев, чтобы сжечь церковь. По возвращении Треси видит сестру пастора, склонившуюся над трупом брата, застреленного в стычке между защитниками церкви и поджигателями. В ярости он бросается в салун, убивает Миллера и поджигает салун. Пожар охватывает весь городок, а Треси и девушка уходят в новую жизнь, предсказываемую последним титром: «Каково бы ни было будущее, они его разделят».

Огромный успех «Адской петли» проторил дорогу следующему фильму Харта, знаменитому «Арийцу» (1916) режиссера Баркера по сценарию Сюлливана. Жан Митри называет его шедевром жанра, а история кино отводит ему почетное место.
...Когда обманным путем золотоискателя Стива Дентона лишили всего состояния — золотого песка, которым был туго набит его пояс, — он возненавидел весь род человеческий. Став вожаком бандитов, собравшихся в «городе ненависти», Дентон неумолимо мстит всем белым, на свою беду попавшим ему в руки. Его сердце стало черным. Теперь он «человек, постигший науку ненависти». Но одна смелая девушка (Бесси Лав) преодолевает страх и просит главаря разбойников о спасении своих спутников, переселенцев, заблудившихся в пустыне, лишенных воды и пищи. Сначала Дентон глух к ее мольбам, но затем, смягчившись, восстает против своих приспешников, спасает караван. И одиноко уходит в прерии...
За «Арийцем» последовало еще шесть фильмов «Трайэнгла», среди которых наибольший интерес представлял «Человек пустыни» по сценарию Ламберта Хиллайера. В это время отношения между Инсом и Хартом становятся все более и более натянутыми: в период съемок «Арийца» Харт получал всего лишь 1125 долларов в месяц. В конце 1918 года Харт покинул «Трайэнгл» и перешел в «Парамаунт», к Адольфу Цукору.
«Узкая тропа», поставленная Ламбертом Хиллайером', который сделал двадцать пять из двадцати семи фильмов «Парамаунта» с Хартом в главных ролях, начала новую серию; но лишь «Молчаливый человек» сопровождался громогласной рекламой.

1 февраля 1918 года в Лос-Анжелесе был открыт самый современный, самый роскошный, самый экстравагантный кинотеатр Нового Света, собственность разбогатевших прокатчиков братьев Грауманов. Весь тогдашний голливудский Олимп присутствовал в зале: Джесси Ласки, Сесиль Де Милль, Томас Инс, Мэри Пикфорд, Сессю Хайакава, Дуглас Фербенкс, Чарльз Чаплин, Мак Сеннет, Дэвид Гриффит и многие другие.
В программу сеанса был включен фильм «Молчаливый человек» с участием У. Харта. Перед началом просмотра взвился великолепный кремово-красный занавес, и в полутьме сцены взорам присутствующих открылся гигантский бронзовый бюст Уильяма Харта в ковбойском костюме. Продолжительные аплодисменты, раздавшиеся после сеанса, смолкли, лишь когда на сцене появился сам Уильям Харт. Он произнес речь краткую, но обстоятельную, касающуюся его работы в «Молчаливом человеке», — так описывала это торжество газета «Моушн Пикчерс ньюс».
Прокатчики, однако, не проявили такого энтузиазма, как публика на премьере. Они говорили, что сюжеты фильмов повторяются, а образ героя не изменяется («Мои клиенты говорят: «Все тот же старина Харт со своим старым револьвером»).
Харт всегда учитывал тон подобных отзывов, в данном случае нарекания прокатчиков были громче похвал знатоков. Рекламный отдел компании «Трайэнгл.» сразу же попытался восстановить пошатнувшийся авторитет актера. Владельцев кинозалов, всегда готовых бить тревогу при малейшем снижении посещаемости, всячески убеждали в доходности картин, которые поставляла фирма: «Мы предлагаем фильмы со знаменитыми актерами, лучшие фильмы из всех, которые когда-либо были сняты, фильмы с участием двух величайших звезд — Уильяма Харта и Дугласа Фербенкса».
Мистер С.-А. Линч, президент фирмы, не лгал, убеждая прокатчиков, что имя «Билл Харт» в титрах всегда означает хорошие доходы. «Железнодорожные волки» (1918) и «Роуден — голубая метка» (1918) подтвердили это. В особенности вторая картина, значительно отличавшаяся от привычной тематики Харта как оригинальностью сценария, так и средой, в которой поместил действие сценарист Дж. Г. Хоукс.
Человек с ясными глазами лесоруб Роуден (Харт) — приходит в салун Хилгарда и сразу же вступает в конфликт с владельцем. Роуден выигрывает в карты, и возлюблевная Хилгарда начинает благосклонно относиться к лесорубу. Заметив это, соперник бросается в драку, но сам же в ней гибнет. Прежде чем испустить последний вздох, он признается, что с радостью уходит ив жизни, так как не нужно будет встречать приезжающую к нему Мать, которая разочаруется, узнав о его профессии. Матери Хилгарда Роуден сообщает, что сын ее умер достойным человеком, и та проникается глубокой нежностью к лесорубу — как она думает — лучшему другу покойного. Живущая здесь метиска, завидуя чувству, которое к возлюбленной Хилгарда питает Роуден, стреляет в Роудена и ранит его. Лесоруб покидает поселение.
Сценарий не отличался строгостью и стройностью, присущими другим фильмам Харта. Сценарий особенно критиковали за неглубокую разработку конфликта, развитие которого не может удержать зрителя в напряжении на протяжении пяти частей. В плане моральном картина «Роуден—голубая метка» вновь обращалась к этическим проблемам, характерным для творчества актера. Харт сохранил верность своему герою, с любопытством познающему людей, но, в конце концов, отворачивающемуся от них из-за их суетности и подлости. И хотя актер не выступал на сей раз в роли бандита, искупающего свою вину, тем не менее сюжет позволял Харту снова рассказать притчу о нравственно искалеченном человеке. Судьба героя фильма отличалась большей сложностью, чем это имело место в «Арийце» или «Адской петле». Публика, а за нею и прокатчики не одобрили пессимистических моральных выводов картины, усиленных, по всеобщему мнению, экспрессивной игрой Харта, словно забывшего о своей легендарной сдержанности. Несмотря на великолепие натурных кадров, на грубоватый реализм павильонных декораций, несмотря на прекрасную операторскую работу Джо Огэста и на мягкую режиссерскую манеру, прокатчики утверждали, что характер персонажа не подходит Харту и что публика предпочитает видеть его на лошади.
Такова сила выработанных привычек и установившихся стереотипов — зрители желали видеть знакомого Билла Харта. Почти всегда он появлялся на коне, ярость искажала лицо героя, а правосудие вершил револьвер. Это были компоненты знаменитой и неистребимой«хартовской атмосферы», определявшей любовь публики к нему.

«Когда-то его звали «человеком ниоткуда», — писал Луи Деллюк. — Великолепное название! Никто не знает, откуда взялся Рио Джим. Он едет, он пересекает прерии, а прерии так велики; он скачет верхом, вот он в краю, где живут люди, и пока он здесь, среди них, он страдает, ибо он любит. Когда его голова устает от размышлении, когда достаточно натружены руки и раскрошились сигареты, ему надоедают эти земные страдания. Он снова вскакивает на коня и уезжает».
Тем временем в вестерне произошли перемены: публике пришлись по вкусу похождения новичков, таких как Кен Майнард и Хут Джибсон. Их сформировала школа Тома Микса, а не школа Харта. И не без тревоги видел он, как эти актеры привлекают в кинотеатры публику, которая прежде восхищалась им. Не зависть была в этом чувстве, а раздражение при виде того, как они обезличивают, «выхолащивают» Запад, лишают его романтики и превращают в простую декорацию, где все происходит по прихоти ловких сценаристов. По сравнению с новыми фильмами, технически более совершенными, но и более элементарными из-за дешевых приемчиков, разжигавших интерес зрителя, картины Харта казались устаревшими. Ему советовали отказаться от приемов, обновить стиль игры, чтобы подделаться под моду, то есть давать публике побольше зрелищ и поменьше заставлять ее думать. Но Харт думал иначе, он считал, что «публика должна уносить из кинотеатра воспоминания о благородных и прекрасных поступках, достойных подражания».

«Себялюбивый Иэйтс» (1918) и «Человек-тигр» (1918) — начало нового этапа в творческом пути актера, где полупровалы («Песок», 1919) будут чередоваться с отдельными удачами («Звенящие ворота», 1920).
Закат приближался. Все отчетливее в глазах этого стареющего человека читалась неуверенность. Харт объявил о своем намерении уйти из кино и заняться литературным трудом; написал рассказы о Западе для детской аудитории: поэму о Пинто Бене, своей любимой лошади, которой он посвятил два фильма, серию приключенческих рассказов, основанных на реальных событиях,под названием «Индейцы и белые».
Потом кинематограф снова захватил его. В 1923 году Харт снял картину «Дикий Билл Хикок», пытаясь создать документально точную кинобиографию знаменитого шерифа — профессионального игрока и прославленного стрелка из старых скотоводческих поселений. Два других известных шерифа Уайатт Ирп и Бат Мастерсон, еще купавшихся в то время в лучах созданной газетами славы (позже ее развеяли упорные исследователи местных архивов), получили в съемочной группе места консультантов-историков.
Несмотря на творческий провал этого фильма, Харту дали возможность поставить еще один фильм — «Певец Джим Мак Ки» (1924), после чего двери «Парамаунта» окончательно закрылись перед Хартом. Теперь в руках у него оставалось совсем мало козырей, но актер вновь вступил в игру, движимый тем азартом борца, который отличал его всю жизнь. «Бурьян» (1925) был сделан для фирмы «Юнайтед Артисте» и оказался последней работой Харта в кино.

После исключительного успеха «Крытого фургона» (1923) Джеймса Крюзе' эпический вестерн стал модным и любимым жанром. Кинематограф принялся иллюстрировать наиболее значительные эпизоды завоевания Запада. История дикого Запада таила неисчислимые возможности для создания остросюжетных произведений, в которых режиссеры и актеры могли продемонстрировать свое мастерство. И студии не жалели на такие фильмы средства.
Мистер Шенк, шеф «Юнайтед Артисте», выделил Уильяму Харту сотню фургонов, семьсот лошадей и тысячу статистов, чтобы воплотить в жизнь сценарий Гарднера Сюлливана, написанный по книге X. Дж. Эвартса. Триста двенадцать тысяч долларов было вложено в это предприятие. Харт сыграл в картине роль Дона Карвера, владельца крупного ранчо, решившего остаться на своей земле и не уступать ее новоприбывшим. «Лучезарная красавица» Молли Ласситер (Барбара Бедфорд) появлялась в этих местах, чтобы выкроить себе участок земли, достойный ее прелестей. Сводный брат девушки, зловещий негодяй, воздвигает на пути героя массу препятствий, которые тот в конце концов преодолевает, предварительно вызволив и героиню из затруднительного положения. «Это прекрасный фильм, — писал американский историк кино Джо Франклин, — драматическое напряжение которого достигает кульминации в поставленном с размахом эпизоде заселения полосы Чероки (штат Оклахома). Многие восхищались фильмом Харта. Это произведение доказало справедливость его теорий, но не имело ожидаемого успеха у публики. Устав быть собственным продюсером, Харт удалился на свое ранчо, чтобы писать мемуары и исторические книги» .
Таков конец Рио Джима и конец великой эпохи вестерна. Творчество Харта доказывает, что он был честным художником, испытавшим всю тяжесть требований коммерсантов продюсеров и крупных прокатчиков, но питавшим глубокое уважение к законам кинематографа, назначение которого представлялось ему более значительным, чем просто развлекать публику. Харт никогда не шел на компромиссы, если дело касалось правдивого воссоздания сущности и внешних форм эпохи, особенно дорогой ему. Почти аскетическая строгость концепции хартовского героя, достойного представлять старый Запад, была несовместима с преувеличениями и нелепостями, которых продюсеры требовали от создателей вестернов. Когда иссякли силы, чтобы бороться с торгашами, Харт удалился от дел с достоинством, не умея скрыть боль, вызванную крушением его идеалов.
Неудачи и злоключения Билла Харта породили во Франции искреннее сочувствие, которое выразила критика, отмечая, что в сердцах зрителей он занимает особое место. В течение ряда лет, которые отделяют провал «Бурьяна» (показанного в Париже в апреле 1926 года) от прихода звукового кино, все с жадностью следили эа попытками Харта приспособиться к новой технике. Слухи о звуковом фильме с его участием проникли на страницы «Сине-Мируар» (ноябрь 1929 г.) в статье Макса де Жена: «Недавно Уильям Харт снимался в пробах к звуковому фильму. Никто из его поклонников не будет удивлен, узнав, что у Харта великолепный низкий голос, и микрофон прекрасно его передает. Итак, окончателен ли разрыв контракта с Хэлом Роучем, который считает, что публике не нужны фильмы о диком Западе? В Голливуде никто так не думает, ибо огромный успех недавно изданной Хартом книги мемуаров «Моя жизнь на Востоке и Западе» (1929) доказывает обратное... И не Биллу необходимо добиваться возвращения в кино... Это мы должны на том настаивать... Другие актеры могут попытаться сыграть роли Уильяма Харта, но никто с ними не справится, никто не может справиться. Билл -это гигант экрана, одна из тех фигур, которые навечно останутся в анналах кино. Мы требуем, чтобы нам вернули Харта».
И Харт вернулся в последний раз на экран: сначала в двух короткометражках, затем в кинематографическом прологе, снятом в 1938 году для повторного проката теперь уже озвученного «Бурьяна».
«Прекрасный, поставленный за долгие годы работы в театре, хотя и дрожащий от волнения голос раздался с экрана, чтобы рассказать о первых годах заселения Запада, о своей любви к Западу и к кино. Пожалуй, это были самые мгновенные восемь минут, когда-либо прожитые перед экраном, этот человек буквально произносил собственную эпитафию. Можно только пожалеть, что такому прекрасному актеру, как Харт, никогда не представилась возможность показать себя в звуковом кино. Если бы он был помоложе, он сделал бы такую же карьеру, как Гэри Купер в тридцатые годы» (Джо Франклин). Но молодость ушла. Харт вел спокойную жизнь на ранчо «Хорсесху» в Ньюхолле. 23 июня 1946 года замечательный актер скончался. Тот, который был «человеком с двумя револьверами» для американцев, Рио Джимом для французов, отошел в Счастливые Поля Вечной Охоты, оплакиваемый миллионами зрителей. Славу его будут бережно хранить те, кто в юности пленялся его подвигами. (с)

Ж.-Л. Рипейру

"Звезды немого кино" "Искусство" М:1968г